Конец света

Сейчас бы я его назвал "Обнуление" :)) - Можно мне попробовать? – Спросил Иван. - Да бери… У меня этих таблеток ещё много. – Ответил Стас. – Я стащил вчера восемь упаковок у своего отца – они там со своими ментовскими дружками недавно у кого-то целую нелегальную партию ликвидировали. А это всё до вечера я сам съесть всё равно не смогу, ведь сегодня нужно успеть сделать многое… - Да… - Добавил Славик, сидящий слева от Стаса опёршись на кирпичную грязную стену, выдыхая из лёгких сигаретный дым немного прищурив глаза, - сегодня надо много чего успеть. В глазах каждого из ребят плавали полумёртвая тоска, перемешанная с ожиданием самого страшного, того, что не приходилось переживать ещё ни одному поколению Мировой истории. Они сидели в подвале многоэтажного дома, который, казалось, был единственным местом во всём городке, на улицах которого происходила паническая давка, сплошные убийства и грабежи. Ваня взял четыре таблетки в руку и начал их аккуратно рассматривать. Его внимание заострилось просто на самой удобной для изучения – верхней. Он вглядывался в каждую её неровность, в каждый бугорок, провёл несколько раз глаза то вверх, то вниз, наблюдая неглубокий стандартный аптечный прорез, проходящий строго посередине. Ему казалось, что её цвет переливается из жёлтого в белый, потом она краснела и становилось чёрной. Стоило моргнуть, как она опять принимала жёлтый цвет. Иван закрыл глаза, и по его лицу потекли капли слёз. - Я не верю, этого не может быть. Не бывает, что бы разом умерло всё живое на планете! – Отчаянно произнёс он. - Бывает…когда в эту планету летит другая планета, которая в три раза больше, чем Наша, - с равнодушной и самодовольной ухмылкой проговорил Стас, которому похоже уже было наплевать на всё и даже на самого себя. Он сидел задрав голову, охваченный какой-то неземной дьявольской силой. Молчание… - Ну и жри их сам тогда, тупийца – вскрикнул раздражённый Иван, кинув под ноги Стасу таблетки из разжатой ладони. – Жри! Стас немного наклонился перед лежащими таблетками, потом поднял их с бетонного пола, покрытого приличным слоем пыли и проглотил. Затем, опять опёршись на стену, он открыл свои злые красные глаза и произнёс в сторону Вани: - И буду жрать! Я же сказал – нам уже нечего терять! Вот сейчас посижу немного здесь, а потом пойду гулять. Может заскочу к кому-нибудь в гости или кого-нибудь убью, ударив кирпичом по голове, а может быть залезу на дом и спрыгну на асфальт. Если повезёт, упаду на тётеньку, несущую грудного ребёнка, и тогда, может, не так больно будет умирать!? Понимаешь, Всё Равно!? - Ты просто сумасшедший недоносок! - Сумасшедший, я согласен, но доносок… просто уже мёртвый, - всё таким же спокойным тоном говорил Стас. Иван промолчал, посмотрел на потолок, на штукатурке которого были выжжены различные надписи и символики, потом резко встал. Теперь перед ним лежало мёртвое тело Славика. Его ноги были разбросаны в разные стороны и согнуты в коленях так, что носки обуви указывали на Стаса. Его глаза закатились куда-то в пустоту головы, из приоткрытого рта всё ещё вытекала пена. В правой руке парня застыл шприц, на дне которого краснели остатки крови. Левая рука чуть выше локтя была перемотана жгутом. Иван обошёл его, обернулся, что бы последний раз посмотреть на своих бывших друзей и ушёл в темноту, оставив безумного Стаса и молчаливого Славика в тихом тускло освещаемом забытом углу. Ваня шёл абсолютно вслепую, нащупывая грязные стены подвала, и дрожал от страха, представляя, что кто-то сейчас выпрыгнет из-за угла и проткнёт его ножом. Всем пообещали конец света и теперь любой ненавидящий кого-либо, мог убить, зная, что никто ничего уже не сделает. Он боялся даже Стаса, который в данный момент был уж слишком оптимистичен. Впереди показался просвет, и Иван направился к нему, ускорив свой шаг в несколько раз, стараясь выйти отсюда как можно скорее. Дверь из подвала выводила в подъезд и он, поднявшись в лифте на восьмой этаж, подошёл к приоткрытой двери своей квартиры. Его что-то сильно тревожило. Парень вошёл внутрь, разулся и позвал маму. Ему никто не ответил. Иван зашёл на кухню и увидел на полу бездыханное окровавленное тело своей родительницы, рядом с которым лежал тихий кухонный топорик. Он в ужасе посмотрел на это, глубоко вздохнул и, теряя ориентацию, направился к раковине за водой. Потом он подошёл к холодильнику и заглянул в него. Увидев продукты, парень сразу почувствовал какое-то отвращение к еде, захлопнул дверцу и пошёл в зал. Здесь Иван сел на стул, перевернув его спинкой к телевизору и начал поочерёдный просмотр имеющихся в аппарате каналов. Везде рассказывалось об одном: люди убивают и насилуют друг друга, на всех континентах широкомасштабные лесные пожары, количество умерших за последние два дня уже превысило трёх с половиной миллиардов человек, все мировые правители убиты, смешаны в порошок со своими телохранителями, вследствие использования лучшей техники сбесившимися офицерами, генералами и другими военными и гражданскими лицами. Административные здания, больницы, школы: всё взорвано вместе с находящимися в них людьми. Страны Большой Семёрки и некоторые регионы развивающихся стран были просто размыты волнами ядерной силы. Каждый час умирало около восьмидесяти миллионов человек по всему миру. Иван сидел и внимал показанное с раскрытым ртом. Его глаза наполнялись слезами, а сердце выпрыгивало из груди при виде вымирающей Земли. В голову лезли воспоминания о детстве, о красивейших уголках планеты, на которых ему удалось побывать вместе с мамой. Было невозможно осознавать, что больше этого всего нет, зато теперь по улицам городов на танках, разжёвывая траками обезглавленные тела умерших, ездили недоразвитые пьяные люди, которые жаждут хотя бы по одному разу испытать в жизни всё. И этот день был как раз самым удачным для них. Ваня выключил телевизор, лёг на диван, поджав под себя ноги, и закрыл глаза. Он был под впечатлением от увиденного на экране. В его голове летали различные мысли, идеи, предположения. Общая картина напоминала Мировую революцию. Это почти то же самое, что он собирался сделать, если бы стал президентом страны. И теперь он понял, что именно таким образом можно было отсеять бесполезные слои общества, в общем переполохе захватить в рабство специалистов основных наук и производств, заставляя их в дальнейшем строить, выпускать вместе с русскими всё соответствующее их «незнакомым» знаниям (если они, конечно, были бы незнакомыми) для той страны, которая занимала бы территорию всей планеты, в которой существовала бы только одна вселенская нация, страна, в кодексах которой были бы указаны Общемировые законы, и которой правил бы молодой Иван, доводящий до совершенства любые мелочи. Но теперь он был уверен, что это были нереальные мечты, которые может быть и осуществились бы когда-нибудь, если бы не этот сегодняшний итог. Всё теперь убито…Всё потеряно… Что-то изнутри поразило дыхательные пути. Жуткий запах формалина, перемешанного с нашатырём и одеколоном, буквально разъедал ткани тела Ивана. Невыносимая духота окутала его. Было очень тяжело дышать. Движения были заторможены и ограничены какой-то неопределённой силой, хотелось согнуть ногу или руку, но он не мог. Мышцы стягивали конечные точки рук, ног и головы, особенно сильно это чувствовалось в пальцах. Ивану казалось, что он был набит до отказа ватой, которая впитывает в себя все жидкости, содержащиеся в его организме. В последствие нарастающего страха автоматически открылись глаза. Он увидел перед своим носом стеклянную крышку, плотно прилегающую к стеклянным стенкам вокруг. Откуда-то сверху бил свет, вокруг которого не было ничего, кроме тьмы. Парень почувствовал что-то странное, непривычное и в состоянии испуга попытался хотя бы предположить, где он мог находиться и почему здесь так тяжело. В голову ничего не приходило, не получалось думать вообще. Ему казалось, что он вот-вот умрёт от нехватки кислорода или телодвижений. Подкатила ярая истерика, и Иван в отчаяние начал извиваться, бить головой и коленками о крышку этого стеклянного «гроба». От страха он изредка постанывал. Чувствуя, что силы на исходе, он понял, что лучше их поберечь, решил остановиться и успокоиться. Всё стихло. Немного полежав, пытавшись сосредоточиться, Ваня услышал медленную, довольно знакомую, классическую гитарную музыку где-то снаружи. Дыхание и биение сердца участились, стало ещё страшнее, чем раньше. Больше эту клаустрофобию терпеть было невозможно. Он резко оттолкнулся пятками и почувствовал, что нажал головой какую-то кнопочку. Крышка резко откинулась, музыка затихла. Приподнявшись, он спрыгнул вниз. Его конечности болели, Иван почувствовал, как внутри по сосудам побежала кровь, закружилась голова, словно он пролежал без движения несколько недель. Он напряг ноги, вытянул руки вверх и сильно потянулся. От довольно приятного ощущения невольно лицо переформировалось в радостную улыбку. Обернувшись, парень увидел большую стеклянную коробку необычной формы, лежащую на специальном выступе в полу. Такой же спёртый воздух распространялся по всей комнате. Было темно, хотя на стенах по кругу были прикручены светильники, от которых исходил тусклый красный свет. Между этими светильниками висели какие-то картины в позолоченных деревянных рамках. Разглядывалась только самая большая, на которой был изображён портрет В.И. Ленина. На его голове висела чёрная, немного выгоревшая кепка, из-под которой торчали рыжеватые волосы. Он как-то странно улыбался, как будто хотел сказать: «Ну что, мой дружок, тебе это нравится?». Вдруг, Иван увидел дверной проход и, не раздумывая, подбежал к нему, легко толкнул дверь ногой, она плавно приоткрылась. Он попал в небольшой холл, освещённый тем же красным светом, но который был гораздо ярче. Потом Ваня увидел ещё одну дверь и, лишь бы поскорее вдохнуть свежего воздуха, слабо сквозившего из щели, пнул ногой и её. Яркий свет ударил в глаза. На мгновение он ослеп и отвернулся, прикрыв рукой лицо. Постояв несколько секунд, Иван аккуратно начал опускать руку, постепенно при этом привыкая к солнцу. Сначала он разглядел упорядоченно уложенное каменное покрытие под ногами. Приподняв голову чуть выше, перед ним возник Храм Василия Блаженного, перед которым стоял памятник Минину и Пожарскому. Правее, в ещё потемневшем в глазах изображении, виднелся Кремль. «Красная площадь! Как я тут-то мог оказаться. Почему никого нет? А где ж я тогда был-то? – Полетели Ванины вопросы к самому себе. - Неужели…» Обернувшись, он увидел мавзолей. Сделав несколько оборотов вокруг оси, он ещё раз посмотрел на это всё. Кремлёвские куранты показывали ровно полдень, а нигде почему-то не было людей. Абсолютно никого. В великом изумлении Иван пошёл вперёд, ничего не понимая. Никаких звуков ни разговоров, ни рёва машинных двигателей – ничего. Только иногда поддувал слабый свежий ветерок, из-за которого в ухе что-то, как не странно, шумело. Он остановился в самом центре площади. Чувствовалось невероятное величие. «Никого нет, только я» - думал Иван. И всё же, в груди таился страх. Ему стало тяжело дышать. Он медленно опустился на колени, а потом лёг на спину, посмотрел на небо и закрыл в глаза. В опустевшей голове все мысли начали беспорядочно кружиться. Ваня не мог ничего понять и просто валялся в растерянности, как разорванная половая тряпка, готовая в любой момент утонуть в ржавом ведре с грязной водой, обессиливая сам у себя на глазах. Неожиданно он услышал щелчок открывшейся двери автомобиля. Повернув голову, он увидел чёрный Мерседес, только он был какой-то необычный, вернее невиданный Иваном раньше никогда. От машины к парню направлялся мужчина лет тридцати в чёрных очках, на котором был надет чёрный костюм. Подойдя, он протянул руку и сказал: - Да. Долго мы тебя ждали. Наконец-то ты пришёл в себя. - Вы мне лучше объясните, как я оказался в Москве, почему нигде нет людей и, вообще, кто вы и зачем меня ждали? – с растерянностью, волнением и всё-таки радостью живому организму, произнёс Иван. - За эти пять лет произошло много чего, - улыбался человек. - За какие пять лет? Только вчера я был дома!?. Или его не было… - Дело в том, что ты, Ваня в тот день перенервничал, можно сказать, и у тебя случилась летаргия. А конца света вовсе и не намечалось. Помнишь, ты опубликовал свою статью о захвате Мира. Ну, так вот. Твой план немного переделали, посчитав невозможным победить прямую войну над всеми государствами, тем более в таком положении, в каком Россия была в то время. С помощью СМИ было объявлено на весь мир, что на Землю летит огромный метеор, что сейчас его видно только из Северного полушария, в той части земного шара в которой находится Россия и Япония. Были сделаны фотомонтажи этого метеора, заранее подделали кадры взрывающейся Японии, куда были сброшены три ядерных боеголовки, уничтожили искусственные спутники Земли. Затем на всю планету, врезав эти монтажи во все мировые каналы, разгласили подготовленную чушь. Всё это было сделано в течение двух минут. Со скоростью света эта новость охватила весь мир, и никто уже не смог ничего сказать, потому что в страхе побросали свои места работники различных спецслужб. Люди, сходя с ума, начали громить всё подряд. Даже если кто-то и пытался что-то возразить, доказать, его никто не слушал, а если кто-то и обратил внимание, то не поверил. На такое «самоуничтожение» обрекли себя все. Куда требовалось, сбросили ещё несколько боеголовок. По плану были захвачены специалисты по компьютерным технологиям, медицине, были украдены новейшие достижения наук, новые разработки, которые ещё никогда никем не проверялись. Короче, теперь эти специалисты работают на Россию, то есть на весь новый мир - на всю планету, не подозревая ни о чём – они теперь как машины. С помощью такого хода развития событий, у людей сработал психологический фактор, в результате которого отфильтровались нечисти общества: наркоманы перемёрли от передоз, алкоголики решили попробовать наркоту и тоже «отошли», те, кто подсознательно желали убивать, перебили друг друга и так далее. На самом деле всё гораздо сложнее, но об этом ты узнаешь позже. Сейчас тебе надо поесть. - Не могу поверить, - недоумевал Иван. – Это же ложь! - А ты, насколько я знаю, ничему никогда не мог поверить, - шуточным тоном сказал незнакомец. - … А как сейчас с населением в России… в мире? - Около ста двадцати миллионов человек. После произошедшего, разгребались и хоронились долгое время горы трупов. Тогда на Земле живых было всего миллионов пятьдесят, не больше. Зато сейчас все люди здоровы, и нет никаких демографических проблем, нет никаких войн, так как не с кем воевать. Как сказал дедушка Ленин – «Миру мир!». Человек в пиджаке отвернулся и направился в сторону автомобиля, позвав Ивана за собой, махнув рукой. Иван сел на переднее сиденье, автомобиль бесшумно завёлся, и они поехали в сторону кремля. Машина остановилась у главного входа. - Добро пожаловать домой, Иван, - произнёс человек в очках, - теперь ты наш новый правитель.